Одиночество. Я остаюсь один. Почему? Наверное мне так больше нравится. Было много друзей. Иногда мы собирались и проводили вместе время. Каждый хотел что-то сказать. А если не было слов, то хотел услышать. Но услышать не что-то любое, а то, где много интересных слов и слова о чём-то близком и приятном. Если таких слов не было, то слушать было не интересно.
Я вспоминаю себя в то время. Мне хотелось говорить так, чтобы говорилось интересными словами для слушателей. А чтобы было интересней слушать, мы разливали "жидкую думку" по пластиковым стаканчикам. Думка вплеталась меж слов, и слова становились наполненными и связными. И каждый из присутствующих понимал сказанное лучше и полнее. Как бы раздвигая слова и прислушиваясь лишь к "думке". А нужны ли были вообще слова? В этом месте захотелось упомянуть о времяпровождении знакомого прапорщика в командировках.
Что делать в командировках условно военному? Тоска. На вечер в общежитии бралась бутылочка на коллектив из тоскующих. Разливалось на всех. Выпивалось молча. Все прекрасно понимали, что говорить-то пока не о чем. И расходились по своим углам. Кто брал газетку, кто ковырялся в пожитках, кто просто лежал на койке. Разливалось по второй. Все одновременно подходили к импровизированному столу и заливали по второй. Но это ещё не то, поговорить всё еще не о чем. Мысли какие-то индивидуальные, не для всех. Расходились по углам. ...
Долго готовился к этой фразе, мысленно прокручивая её на разный манер. Хотелось чтобы слова были спокойные и сказанные как бы между прочим. Но получилось, что задал вопрос после продолжительной паузы, выдавливая по капельке каждое слово. Она сидела в пол оборота. Рука у лица и палец теребит родинку на щеке.
Мгновение остановилось. У меня, оказывается, появилась возможность растягивать время. Но вот как раз сейчас это время хотелось ускорить и получить ответ сразу. Так нет... Я вдруг медленно переместился в её мысли и услышал свой вопрос как бы со стороны.
— Надо же, наконец-то он это спросил, а я-то думала, что уже и не соберётся. Ну почему девушкам не прилично самим это спрашивать. Мне так хорошо сейчас. Давно не чувствовала себя так уютно. Хорошо, что темно уже, он не видит мои пылающие щеки. Эти поцелуи такие смешные, но приятные. Губы покалывает и щекотятся... Она медленно проводила пальцем по губам. Теперь я думал от себя:
— Хоть бы скорее сказала. Странно, вот весь вечер вместе сидим. А поговорить так и не решился. Нравлюсь я ей или как понять это вечер. Женщины... они такие странные. Ну если не хочет остаться, то надо её до дому проводить. А чего тащиться-то чёрти-куда, ведь можно тут остаться. Рационализм самоубеждения начал брать верх. ...
— Свет находится и внутри и снаружи. Если снаружи нет света, то нужно наполнить своим, изнутри... Это так думают те, кто почувствовал внутри себя "Божью искру". И непременно её надо выпустить, чтобы она светила снаружи.
— Светила кому?
— Да, конечно же, им самим и светила.
— Увидят ли другие этот свет?
— Кому надо, те и увидят.
— Ой, как это всё интересно - потерев дуг о дружку ладони, с энтузиазмом продолжил расспрашивать:
— А если внутри не совсем "Божья искра", или недоношенная искорка, или искорка заболевшая рахитом?
— Об этом пускай размышляют наблюдатели. Задача носителей света - дать свет наружу!
— А когда пора это сделать. Сразу как почувствуешь или поднакопить побольше? - не унимался потенциальный "носитель". ...
Персонаж в светосдвиге
