— У тебя что, в жизни ничего душевного не происходило?
— Ну а как же, происходило, конечно. Очень душевное происходило. Вот послушай!
Мне очень хотелось, чтобы уже прям сейчас я начал рассказывать о душевном воспоминании. В глазах возжег огонек. Вдохнул поглубже, дабы свежатинкой побаловать недра легочных мешков. Почмокал губами, пробуя на вкус вот это душевное, что сейчас и вы услышите. Без этого комплекса подготовительных действий не обойтись. Они просто необходимы для проникновения в глубины памяти. Вот, зашевелился пласт из моего сопливого детства. На шероховатой поверхности этого времени замелькали, пока ещё неразборчивые, знаки. Выглядит как ребус. Вместо буковок нарисовались черточки. Я с усилием всматриваюсь в загадку. Первая буква Ш. Затем черточки и буква Ф. Черточки раздуваются как надувные шары, толкают друг друга и буквы, стоящие рядом. Я бросаюсь на шараду из шаров и вижу… Вижу все слово, точнее я его чувствую. «Шкаф». Да, вот с этого места начинаю наполнять изменчивые воспоминания новыми образами. Поехали…
Влезаю на шкаф по полкам с бельём. Приоткрытая дверка шатается и скрипит. Выглаженное и накрахмаленное бельё валится из-под ног. Зачем я лезу на шкаф?
Я не знаю, но очень надо наверх, очень, понимаешь? Я там уже был раньше. Я сидел, согнувшись, под самым потолком. Упирался головой в свежую побелку и болтал ногами, ударяя пятками по скрипучей дверке с зеркалом. Я видел всю свою комнату сверху. Она совсем не такая как кажется снизу. Даже из-под кровати она кажется больше знакомой, чем с крышки шкафа. ...
- Я поднимаю – девочка закрутила головой и вприпрыжку, высоко задирая колени, засеменила за мамой.
Перестав скрести пяткой по асфальту, она начала шмыгать носом.
- Не шмыгай носом.
- Я не шмыгаю - перестав сопеть, девочка стала крутить головой и чмокать губами. При каждом развороте головы она таращила глазки и издавала чмокающий звук.
- Ну сколько можно?.. – мама отпустила руку ребёнка и стала быстро удаляться.
Девочка остановилась и скорчила плаксивую рожицу:
- Мама…
Та даже не обернулась.
- У—уу... – завыла с нарастающей громкостью звука ...
За окном потрескивали веточки. Небольшие сугробики на подоконнике покрылись тоненькой корочкой льда. Серое небо расступилось, и оранжевая полоска восходящего негреющего солнышка показалась за сугробами.
Обещали, конечно, что будет холодно, но такой холодрыги я не связывал со словами "Ночью мороз до 28 градусов". Все эти рассуждения и наблюдения за рассветом произошли между двумя событиями. Первое событие — резко похолодало и я прижался грудью к батарее. Второе - батарея со скрежетом оторвалась от стены, брызжет паром из верхнего отверстия сорванной трубы.
Не в силах я отпустить рельефную грелку. Трясёт в локтях. Воротник пальто неприятно холодит шею застывшей изморосью. Колени поджимаю к животу и висну на батарее всем телом. Из-под слоя краски на гайке хлещет мощная струя в потолок. Батарея наклоняется, срываясь с кронштейна, накрывает меня своим добрым теплом.
"Все равно не отпущу". Из отверстия вырванной трубы с шипением бьется в неистовстве надежда всех соседей сверху. Глядя, как струя вгрызается в противоположную стену, скидывая полотна великих живописцев из дешевой типографии, я улыбаюсь. Да, все тепло останется на первом этаже, в моей квартирке. Пусть мерзнут в моей холодной мести эти любители сверлить стены, топать ногами и смотреть свой орущий телевизор из соседних комнат. Я себе представил, что вот маленькая девочка сипит простуженным голосом:
Роспись персонажа
