Эти два зверя - мои. Как их зовут, наверное, можно будет определить в конце трактата о зверях.
Один из них, тот, который крепче стоит на неустойчивых ножках, любит наблюдать и думать. Что-то записывает и анализирует, наполняя свой багаж познаний с твёрдой уверенностью, что это пригодится. А вот кому пригодится, знает скачущий на нем другой зверюга.
Этот наездник переполнен чувствами, его распирает от неудовлетворенности и от нереализованных идей. Он размахивает конечностями, доказывая, что именно ему нужно беспрекословно верить, доверяя бессловесной субстанции чувств. И это ничего, что он постоянно ошибается, останавливается на пол пути, увлечённый новой идеей. Влезает во всякий расчет сомнениями, уводя на немыслимые высоты "достижений". Он крепко держится за нижнего зверя, при скачке заваливаясь то на один, то на другой бок, то заползая наперёд пытается закрыть хотя бы один глаз зрячему.
Для подобной езды не предусмотрены ни узда, ни седло и они движутся то прыжками, то кувырком, то ползком. Они скачут вместе, но никуда не прибывают. Они не дружны между собой, но объединяют усилия против меня.
Бывает, укладываясь в кроватку на ночь я стараюсь "не думать", чтобы скорее заснуть, но тогда в меня проникают ощущения, потрясающие плоть и пугающие своей новизной "состояния духа". Тогда уже поневоле впускаю и другого зверя с вопросом: "а что это такое происходит?". Тот, прищурившись, изобразив саму мудрость на остренькой мордочке, рассказывает о том "что это может быть", добавляя примеры из пережитого и способы уживания с "этим". Но его доводы двусмысленны и не обстоятельны из-за беспокойного седока. Ведь каждое воспоминание из прошлого можно каждый раз рассматривать по-разному, подкрепляя чувствами с подтасованными деталями. Вот так и мелькает вереница предположений по кругу. С каждым кругом, во мне становится всё беспокойнее и туманнее, от галопа этих двух. Мне кажется, что они неутомимы и могут заниматься подобным безобразием постоянно. Я скачу вместе с ними, вжимаясь в подушку головой, ворочаясь с боку на бок и поглядывая на часы.
— А ну, стоять!
Вылетаю перед зверьками с растопыренными руками. Они затормаживают прямо передо мной. Наездник свисает вперёд и крутит головой с пустыми глазницами, пытаясь почувствовать внезапное препятствие. Зверюга под ним задирает голову и шепчет:"Так это ведь сам...." Не дослушав до конца, наездник закрывает лапками тому глаза и ..... пришпоривает конягу. Меня снесло в тот же миг!
— Мда, видать нынче не уснуть
|